04.12.2017

Эта статья является ответом на дискуссии вокруг темы ?искоренение бедности как средство предотвращения конфликтов?. Задавая себе вопрос, действительно ли искоренение бедности обеспечивает предотвращение конфликтов, мы анализируем степень сложности этого процесса и его взаимосвязь с другими аспектами современной жизни. Пытаться решить задачу предотвращения конфликтов за счет одного только снижения уровня бедности значит несколько недооценивать комплексный характер проблемы. Изучение опыта послевоенной Шри-Ланки показывает, что обычного аналитического инструментария недостаточно для исследования такого явления, как симбиоз бедности и конфликта. В конечном итоге бедность — лишь один из множества факторов, приводящих к возникновению конфликта. С другой стороны, и сама бедность представляет собой многомерный феномен. Ведь и конфликт усугубляет бедность, воздействуя на самые разные рычаги: замедляется экономический рост, сокращается объем инвестиций, нарушается механизм предоставления услуг. Можно привести бесчисленное множество примеров, почерпнутых из личного опыта самых разных людей, понесших материальные потери различной тяжести во время войны. В этой статье мы постараемся выйти за пределы бинарного алгоритма и показать, что взаимосвязь между конфликтом и бедностью остается актуальной даже после окончания вооруженного противостояния, а также продемонстрировать, что структурное неравенство затрудняет как предотвращение конфликтов, так и снижение уровня бедности. Наша позиция заключается в том, что при предотвращении конфликтов необходимо руководствоваться междисциплинарным, комплексным подходом, направленным на преодоление этого структурного неравенства.

Соблазну надежд, внушаемых экономическим развитием, зачастую противостоять очень трудно. По окончании гражданской войны в Шри-Ланке было восстановлено движение по автомагистрали А91, которая оставалась закрытой в течение нескольких лет. С.?Сиванантхан, высокопоставленный государственный чиновник, так прокомментировал это событие: ?Перед жителями Джаффны открылись ворота в рай? (Parameswaram, 2009). Сиванантхан имел в виду, что налаженное сообщение Севера с другими районами страны стимулирует развитие инфраструктуры, транспорта и торговли, не говоря уже о массе других экономических перспектив. В то время, представлявшееся временем неограниченных возможностей, множество предпринимателей, гуманитарных организаций, корпораций и государственных структур ринулись отстраивать ?лучше прежнего? самые разные объекты, разрушенные войной, рассчитывая на долгожданный рост уровня жизни и развитие экономики, насущно необходимые после трех десятилетий гражданской войны, и стремясь ориентировать население на перестройку и восстановление экономики. В тот момент правительство Шри-Ланки ставило знак равенства между экономическим развитием и снижением уровня бедности; по сути дела, словосочетание ?экономическое развитие? стало для него универсальной мантрой, обещавшей решение всех проблем.

Источником веры во всесильность экономического развития, особенно в контексте послевоенной экономики, стало укоренившееся в умах представление о том, что экономически стабильное и процветающее общество значительно лучше застраховано от возникновения конфликтной ситуации (USAID, 2006; Galster, 2015). Лозунг ?лучше прежнего? воспринимается как гарантия предотвращения конфликта, а именитые ученые утверждают, что нестабильность как результат хронической бедности и сопутствующего ей неравенства сама обнажает и поддерживает глубокие структурные деформации, открывающие путь насилию — особенно в обществах, находящихся в состоянии перманентного циклического конфликта (Chandler and Sisk, 2013, p. xx). В Докладе о мировом развитии за 2011 год ?Конфликты, безопасность и развитие?, а также в программном документе Департамента международного развития, озаглавленном ?Стратегия экономического развития: благосостояние, бедность и решение глобальных проблем? [Economic Development Strategy: prosperity, poverty and meeting global challenges], утверждается, что стагнация и экономическая отсталость на постконфликтном этапе могут с легкостью привести к возобновлению насилия (2017).

Инвестиции — как государственные, так и частные — в экономику Шри-Ланки оказали, если верить цифрам, благотворное действие. ?Экономика Шри-Ланки продемонстрировала устойчивый рост: соответствующий среднегодовой показатель в период с 2003 по 2012?год составил 6,4 процента? (Peiris, 2014). За период с 2009 по 2013?год среднегодовой прирост составил 6,7 процента, а средний уровень государственных инвестиций в инфраструктуру достиг 5,5 процента валового внутреннего продукта. Процентная доля бедных снизилась с 22,7 процента (2002?год) до 6,7 процента (2012?год). По результатам систематического диагностического исследования Всемирный банк объявил ситуацию в Шри-Ланке образцовой историей успеха (2016, p. 21), заявив, что страна вступила в долгосрочный период устойчивого экономического роста.

Однако на этом пути перед страной встала весьма непростая задача обеспечить инклюзивный характер дальнейшего роста — особенно применительно к той части населения, которая была непосредственно затронута вооруженным конфликтом и в результате оказалась лишенной доступа ко многим базовым благам. Кроме того, некоторые слои или группы населения испытывают сложности с обеспечением средств к существованию, что создает препятствия на пути экономического роста. Даже в сегодняшнем послевоенном контексте конфликт всё еще не исчерпан, хотя и не обязательно носит насильственный характер. На нынешнем этапе конфликт выражается в ограничении доступа к базовым благам: школам не хватает средств, больницы переполнены. Гражданская война оставила после себя много открытых ран, а нынешние шаги, направленные на примирение сторон, предпринимаются без оглядки на кастовое и классовое расслоение — издавна существовавшие реалии, обостряющие межобщинный конфликт. Активная милитаризация, имевшая место в течение первых послевоенных лет, тоже стала питательной средой для социальной несправедливости в самых разных ее проявлениях.

Имеются свидетельства, подтверждающие, что основной причиной внутренних столкновений на севере, востоке и юге Шри-Ланки были именно неравенство и изоляция. Согласно результатам соцопроса, проведенного Департаментом переписи населения и статистики и посвященного доходам и расходам домохозяйств Шри-Ланки за 2012—2013 годы, административные единицы, входящие в состав северных и восточных провинций и более всего затронутые конфликтом, одновременно с этим являются беднейшими регионами страны. Нерешенный характер проблем, ставших причиной конфликта, и отсутствие политической определенности привели к тому, что главным экономическим стимулом стали государственные инвестиции, а не прямые вложения частного и зарубежного капитала. Соответственно, уровень занятости стабильно высок в строительной отрасли и сфере обслуживания, а вот для избыточной рабочей силы в секторе сельского хозяйства перспективы занятости близки к нулю. Отсюда исключительно низкая продуктивность сельскохозяйственного производства и высокий уровень бедности среди тех, кто продолжает работать в этом секторе.

Картина послевоенного развития, сформированная на основе анализа реальных ситуаций, выглядит весьма неоднозначно. ?Увеличение разницы в доходах не обязательно означает, что бедные беднеют, а богатые богатеют. Скорее богатые богатеют более высокими темпами?. (Nanayakkara, 2016). Результаты исследования, проводившегося Центром анализа бедности в одной из деревень Северной провинции Шри-Ланки, позволяют утверждать, что структурные причины бедности имели и имеют место как до, так и после войны; соответственно, реальные экономические условия остаются практически неизменными (Jayasekara and Najab, 2016). У наиболее уязвимых групп населения, либо не располагающих ресурсами, либо ограниченных в доступе к ним, возможность изменить ситуацию практически отсутствует. Еще одно исследование, проведенное Центром, показало, что, хотя у вынужденных переселенцев после войны появилась возможность вернуться домой, заново отстраивать свои дома и налаживать послевоенную жизнь им пришлось на взятые в долг средства. Дело не в том, что расходы на строительство были непосильно высоки, — причина заключалась скорее в ограниченности средств к существованию, т.?е. денег на удовлетворение повседневных базовых потребностей семьи (Romeshun, Gunasekara, Munas, 2014).

Несмотря на активное инвестирование в инфраструктурный и строительный секторы Северной провинции, этот регион по-прежнему занимает одно из первых мест в стране по уровню бедности, поскольку возможности заработать на жизнь у жителей Севера по-прежнему весьма ограничены. Государственные субсидии, призванные снизить уровень бедности, зависят от типов производимых вложений. В докладе Центра отмечено, что 86 процентов опрошенных семей имели долги, обусловленные отсутствием финансовой грамотности и навыков управления финансами (там же, стр.?ix). Кроме того, подросло новое поколение, не получившее ни профессии, ни сколько-нибудь существенного образования, то есть не располагающее средствами, необходимыми для повышения потенциальной способности к заработку (там же). Следует отметить, что более продуктивным вложением в будущее нации было бы развитие образования: такие меры обладают долговременным действием (умноженный эффект) — ведь общеизвестно, что образование представляет собой первую ступеньку лестницы вертикальной мобильности. Напротив, в военные годы инвестиции в такие услуги, как образование и здравоохранение, были сильно урезаны, в результате чего целое поколение оказалось лишенным возможности вырваться из круга бедности. Исследование, проведенное Центром анализа бедности в 2015?году, выявило благотворный эффект от деятельности технического персонала и общественных организаторов, занятых помощью людям, получившим пособие на жилье: поддержка заключалась в консультировании по финансовым вопросам и рекомендациях по оптимальной организации строительства. Помощь оказывалась наиболее уязвимым семьям в формате постоянного сопровождения, что обеспечивало максимальную индивидуализацию оказываемых услуг. (Gunasekara, Najab, and Munas, 2015).

Горизонтальное неравенство также является препятствием для конкретных направлений развития, особенно когда речь идет о базовых благах. Недавнее исследование Центра, посвященное кастовой иерархии на севере и востоке Шри-Ланки, наглядно демонстрирует, что преобразовательская деятельность, осуществляемая без оглядки на глубоко укорененную в политической системе практику маргинализации, дискриминации и изоляции, с большой вероятностью лишь закрепляет существующую иерархическую структуру и способствует замалчиванию бедственного положения маргинализованных групп (Lall, 2016, p. 28). В первую очередь это применимо к системе школьного образования: дети бросают хорошие школы из-за издевательств и преследований со стороны сверстников, которые можно трактовать как кастовую дискриминацию. В том же исследовании была отмечена тенденция поставщиков различных услуг к дистанцированию от людей, принадлежащих, по их мнению, к менее уважаемым социальным слоям, в целях подчеркивания собственной принадлежности к ?среднему классу? (там же, стр. 23). И хотя такие маркеры развития, как базовые блага и школьное образование, теоретически имеют какое-то значение, что можно сказать о качестве услуг, если их реципиент воспринимается как индивид, стоящий заведомо ниже поставщика этих услуг? Такое отношение закрепляет неравенство в области доступа к услугам, что не может не снижать шансы отдельных групп населения на выход из круга бедности.

Культура предотвращения конфликтов подразумевает также внимание к психологическим аспектам при реализации лозунга ?лучше прежнего?. Из множества алгоритмов развития особым успехом всегда пользовалась схема стимулирования предпринимательской деятельности: при формировании бюджета на 2016?год правительство Шри-Ланки предложило выделить 500?млн. рупий на поддержку малого и среднего бизнеса. В университетские программы включаются курсы, обеспечивающие освоение технических навыков, необходимых для ведения бизнеса; множество проектов по поддержке предпринимательства реализуется под эгидой Национального управления по развитию предпринимательства и Агентства по информационно-коммуникационным технологиям, а также при содействии Ассоциации компаний — разработчиков программного обеспечения и поставщиков услуг. В марте 2017?года Управление по вопросам национального единства и примирения приступило к реализации проекта развития деревни на основе поддержки предпринимательства. Однако согласно данным исследований, общины, составляющие целевую аудиторию этого проекта, не готовы или не хотят заниматься предпринимательством (Mallet and Pain, 2017). Кто-то рассчитывает зарабатывать на жизнь по-другому, кто-то еще не оправился от потрясений военного времени. Априорная уверенность в том, что люди ухватятся за возможность заняться плодотворной деятельностью, явно не основана на реальной оценке их способностей и потребностей (Van Kooy и др., без даты). Кроме того, не следует забывать, что многие ниши на рынке могут быть уже заняты другими предпринимателями.

Какие выводы можно сделать из вышесказанного? Дорога в рай, возможно, и открыта, но испещрена рытвинами и ухабами. Нужно не только строить ?лучше прежнего?, но и обдумывать решительные меры борьбы с неравенством. Реальные ситуации, приведенные в этой статье, иллюстрируют самые разные аспекты неравенства, такие как доступ к общественным благам, социальное восприятие, образование, право голоса. При формировании культуры предотвращения конфликтов, возможно, имеет смысл пересмотреть подход к решению проблемы, сместив основной акцент на сокращение неравенства.

?

Авторы выражают глубокую признательность Карин Фернандо и Гайятри Локуге за помощь в написании и редактировании статьи.

?

Примечания

1. Магистраль, пересекающая Центральную провинцию страны и связывающая столицу Коломбо, расположенную в Западной провинции, с Северной провинцией.

?

Список литературы

Chandler, David, and Timothy D. Sisk, eds. (2013).The Routledge Handbook of International Statebuilding. Oxon, New York: Routledge.

Galster, Kirk (2015). Poverty and conflict: can economic development prevent conflict? Journal of Interdisciplinary Conflict Science, vol. 1, No. 1 (Fall), pp. 7-29. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте:

Gunasekara, Vagisha, Nadhiya Najab, and Mohamed Munas (2015). No Silver Bullet: an assessment of the effects of financial counselling on decision-making behaviour of housing beneficiaries in Jaffna and Kilinochchi. CEPA Study Series 9. Colombo: Centre for Poverty Analysis. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте: .

Jayasekara, Prashanthi, and Nadhiya Najab (2016). Researching livelihoods and services affected by conflict. The political economy of violence: women’s economic relations in post-war Sri Lanka. Working paper, No. 50. London: Secure Livelihoods Research Consortium and the Centre for Poverty Analysis (CEPA). С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте:?.

Lall, Aftab (2016). Researching livelihoods and services affected by conflict. “Don’t tell them where we live” - Caste and access to education in Northern Sri Lanka. SLRC Working Paper, No. 49. London: Secure Livelihoods Research Consortium and the Centre for Poverty Analysis (CEPA). С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте: .

Mallet, Richard, and Adam Pain (2017). Markets, conflict and recovery: findings from the Secure Livelihoods Research Consortium. Research report. London: Secure Livelihoods Research Consortium.

Nanayakkara, Wimal (2016). Can Sri Lanka eradicate poverty and reduce income inequality by 2030? The Institute of Policy Studies of Sri Lanka (IPS).?Talking Economics Blog. 3 June. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте: .

Parameswaran, Navaratnam (2009). After 19 years the A9 road opens for public transport. Sunday Times (Sri Lanka), 20 December 2009. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте: .

Peiris, Dilinika (2014). Sri Lanka: transforming into a middle income country. 16 April. Washington, D.C.: World Bank. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте: worldbank.org/en/results/2014/04/16/sri-lanka-transforming-middle-income-country.

Romeshun, Kulasabanathan, Vagisha Gunasekara, and Mohamed Munas (2014). Life and Debt: Assessing indebtedness and socio-economic conditions of conflict affected housing beneficiaries in Jaffna, Kilinochchi and Mullaitivu Districts. Study Series No. 7. Colombo: Centre for Poverty Analysis. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте:

Sri Lanka, Ministry of Policy Planning Economic Affairs, Child Youth and Cultural Affairs, Department of Census and Statistics (2015). Household Income and Expenditure Survey-2012/13. Final report. Battaramulla.

United Kingdom, Department for International Development (2017). DFID’s Economic Development Strategy: prosperity, poverty and meeting global challenges. London. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте: .

United States Agency for International Development (2006). Democracy and Governance: Sri Lanka Assessment. Washington D.C.: Management Systems International. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте:

Van Kooy, John и др. (не опубликовано), Micro and Small Enterprise Development Research Project: Phase 1 Report, Palmera Study.

Всемирный банк (2011 год). Доклад о мировом развитии за 2011 год ?Конфликты, безопасность и развитие?: Вашингтон, округ Колумбия. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте:

World Bank (2016). Sri Lanka—ending poverty and promoting shared prosperity: a systematic country diagnostic. Washington, D.C. С публикацией можно ознакомиться на веб-сайте: .

?

?

?Хроника ООН??не является официальным документом. Для нас большая честь публиковать статьи высокопоставленных лиц Организации Объединённых Наций, а также видных государственных и общественных деятелей со всего мира. Выраженные в статьях взгляды и мнения принадлежат авторам и могут не совпадать с официальной позицией Организации Объединённых Наций. Подобным образом указанные в статьях, картах и приложениях границы, географические названия и обозначения могут отличаться от официально признанных Организацией.?