В Организации Объединенных Наций существуют два мира: Центральные учреждения и подразделения на местах. Центральные учреждения Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке – это наш флагманский корабль. В таких знаковых помещениях, как зал Генеральной Ассамблеи и зал Совета Безопасности, государства-члены принимают решения, затрагивающие жизнь людей во всем мире. Однако эти решения имеют гораздо больший резонанс?на местах. Именно здесь находятся наши миротворческие миссии, проводятся?жизненно важные гуманитарные операции, работают наши посредники, способствующие проведению?челночной дипломатии.
Летом 2021 года я был всецело погружен в жизнь Центральных учреждений. В мои обязанности как Директора по коммуникациям и пресс-секретаря Председателя Генеральной Ассамблеи входило информирование прессы и общественности о том, что происходит в самом демократическом органе Организации. Все мое внимание было сосредоточено на резолюциях, декларациях и встречах на высоком уровне. Я был во власти слов и не имел возможности воочию убедиться в том, что эти слова действительно делают жизнь людей лучше, и узнать, как это происходит.
Примерно в это время я случайно увидел кадры из фильма о Сержиу Виейре ди Меллу, одном из героев Организации Объединенных Наций, который погиб во время потрясшего весь мир нападения на штаб-квартиру Организации Объединенных Наций в Ираке в 2003 году. Я приступил к работе в Организации незадолго до этого нападения и всегда помнил о том, как это событие потрясло меня и моих коллег. Неожиданно для всех Организация Объединенных Наций стала мишенью. Тогда подразделения на местах казались куда более страшным местом службы.
Но почти два десятилетия спустя я не испытал чувства страха, когда смотрел этот фильм. Я был воодушевлен. Сериджиу мог на протяжении всей своей карьеры в Организации Объединенных Наций оставаться в застекленных небоскребах и кондиционированных конференц-залах. Но он предпочел отправиться на работу в одно из местных подразделений, чтобы быть ближе к людям, которым призвана служить Организация Объединенных Наций. Прошло много лет после моей последней командировки в подразделения на местах, и мне захотелось туда вернуться.
Тогда я еще не знал (поскольку все мое внимание было сосредоточено на Генеральной Ассамблее), что Совет Безопасности только что принял новую резолюцию по Ираку. В от 27 мая 2021 года приветствовалась просьба правительства Ирака об оказании поддержки в проведении выборов 10 октября 2021 года и содержался призыв к проведению стратегической информационной кампании Организации Объединенных Наций, направленной на просвещение и информирование иракских избирателей о ходе подготовки к выборам и о соответствующей деятельности Организации Объединенных Наций.
С момента принятия этой резолюции до начала выборов оставалось менее пяти месяцев, поэтому в рамках необходимо было незамедлительно направить в местное подразделение группу по коммуникации. Вот тогда-то мне предложили отправиться в Багдад.
Конечно, одно дело – почувствовать воодушевление после просмотра фильма, а другое – действительно поехать в местное подразделение, которое в Организации Объединенных Наций классифицируется как место службы в опасных условиях. Но для принятия решения мне не потребовалось много времени. Посоветовавшись с семьей, я дал свое согласие на службу в МООНСИ.
С профессиональной точки зрения я считал, что готов приступить к работе, но вскоре понял, как трудно собирать досье по стране, не находясь в ней непосредственно. Например, когда я еще был в Нью-Йорке, одной из моих первых задач было придумать хэштег для нашей новой избирательной коммуникационной кампании. Я выбрал хэштэг #Vote4Iraq (#голосуйзаирак), стремясь призвать иракских избирателей ставить интересы своей страны выше любых других соображений. Но национальные сотрудники МООНСИ, говорящие на курдском языке, посоветовали мне подумать и над другими вариантами. Они сказали, что упоминание названия страны оттолкнет курдов. И только спустя три месяца, когда я побывал в Курдистанском автономном районе Ирака (КАР), я действительно понял, что они имели в виду. В столице региона Эрбиле и ее окрестностях я часто видел развевающийся курдский флаг, и гораздо реже иракский флаг. Я понял, что не все граждане Ирака считают себя иракцами, и мы должны учитывать это в рамках нашей коммуникационной кампании.
В Организации Объединенных Наций зачастую говорят о ?жизни в условиях миссии?, как будто все миссии – практически одинаковы. Но это далеко не так. Когда я работал в Иерусалиме и Приштине, у меня в городе была своя квартира. Я мог встречаться со своими новыми местными друзьями в ресторанах и парках. Или наоборот, в Могадишо в 2013 году я постоянно находился на территории комплекса Организации Объединенных Наций. Я спал в крошечной комнатке с тонкими стенками и без отдельной ванной комнаты. Поесть я мог только в самой простой столовой. Из-за плохой работы Wi-Fi было трудно поддерживать связь с семьей на родине. Слышать стрельбу по ночам считалось абсолютно нормальным. И хотя нам разрешалось ходить на пляж, купаться не рекомендовалось из-за акул, приливов и пиратов.
Мой багдадский опыт был где-то между Иерусалимом/Приштиной и Могадишо. Все сотрудники Организации Объединенных Наций – независимо от того, работали ли они в МООНСИ или в учреждениях – должны были жить на территории комплекса. Было невозможно покинуть охраняемую Зеленую зону без сопровождения охраны. Коллективное?проживание?отлично подходило для налаживания товарищеских отношений между сотрудниками Организации Объединенных Наций, однако зачастую возникало ощущение клаустрофобии. Время пребывания на улице приходилось ограничивать из-за жары, днем?температура часто доходила до 115 °F (46 °C). Тогда я понял, почему сотрудники имеют право на недельный отдых и восстановление после каждых четырех недель службы.
Однако жаловаться на условия жизни в Багдаде у меня не было причин. В моей квартире была ванная комната оборудованная в соответствии?с последним словом техники, кухня и телевизор, а в комплексе были тренажерный зал, пиццерия и парикмахерская. Были даже помещения, где сотрудники могли играть в теннис, футбол и пинг-понг.
До приезда в Багдад я разработал коммуникационную стратегию по одному из приоритетных направлений деятельности Департамента глобальных коммуникаций (ДГК), а именно ?ориентированный на человека подход к подготовке сюжетов?. Руководство МООНСИ хотело, чтобы отчасти наша кампания была направлена на то, чтобы убедить иракцев принять участие в выборах. Так что вместе с командой видеографов я поставил перед собой задачу дать слово тем?иракским?гражданам, которые планировали голосовать. Иракцы могут прислушиваться или не прислушиваться к мнению представителей Организации Объединенных Наций, думал я, но, несомненно, их вдохновит пример других иракцев. Я задумал снять видеосюжет, в котором женщина, проходя мимо полуразрушенной районной больницы, говорит: ?Я иду голосовать, потому что хочу, чтобы здравоохранение стало более качественным?.
Но и на этот раз мои сложившиеся в штаб-квартире представления не соответствовали?реальной ситуации. Во-первых, существовал страх. В условиях строгих мер безопасности трудно было найти простых иракцев, с которыми можно было бы?поговорить, а когда нам это удавалось, многие не хотели показывать свои лица перед камерой. Они боялись последствий: вдруг ?неправильные? люди увидят, как они говорят на тему, которая может быть воспринята как политическая. Было еще и недоверие к властям в целом. Многие иракцы считали, что нет смысла голосовать, поскольку мошенническая и несовершенная система попросту вернет к власти все тех же прежних политиков.
Наша позиция заключалась в следующем: инициатива по проведению выборов принадлежит Ираку и выборы проводятся под началом Ирака, но Организация Объединенных Наций на каждом шагу оказывает поддержку Иракскому народу.
В конце концов нам удалось снять несколько сюжетов об иракцах, но скептицизм, который я чувствовал в людях, заставил меня сосредоточиться на другом приоритетном направлении деятельности ДГК – распространение достоверной информации для борьбы с фальсифицированными новостями. Мы начали снимать видеоролики и проводить диалоги, во время которых разбирали доходившие до нас слухи и противопоставляли им факты. Мы объясняли, чем предстоящие выборы будут отличаться от предыдущих и как техническая поддержка со стороны Организации Объединенных Наций поможет наладить заслуживающий доверие процесс. Впервые МООНСИ начала вести прямые трансляции пресс-конференций Специального представителя Генерального секретаря (СПГС) по Ираку. Мы привлекли местных художников по всей стране к созданию настенных росписей в поддержку голосования. Мы также работали с иракскими популярными лидерами в социальных сетях, чтобы охватить молодежь страны, поскольку 60 процентов населения страны – это люди не старше 25 лет.
По мере приближения выборов в страну стали прибывать дополнительные сотрудники Организации Объединенных Наций для наблюдения за ходом голосования, и нашей главной целью стало привлечение к ним внимания. Все наблюдатели Организации Объединенных Наций, многие сотрудники МООНСИ и даже СПГС стали носить кепки и жилеты Организации Объединенных Наций во время наших поездок по стране, чтобы иракцы видели нас и знали, что представители Организации Объединенных Наций находятся на местах и оказывают помощь. Наша позиция заключалась в следующем: инициатива по проведению выборов принадлежит Ираку и выборы проводятся под началом Ирака, но Организация Объединенных Наций на каждом шагу оказывает поддержку Ираку.
В конечном счете день выборов наступил и прошел. Явка избирателей не была особенно высокой или особенно низкой. Но в стране, где значительная часть избирателей, с которыми мне довелось общаться, говорили, что они предпочли бы власть монарха, было крайне важно, чтобы в памяти осталось то, что наша роль, как и роль Организации Объединенных Наций, была вспомогательной. В конце концов именно иракский народ должен был решить, какой системе он отдает предпочтение и хочет ли он в ней участвовать. С другой стороны, мы были рады тому, что выборы прошли гладко, были значительно усовершенствованы технические и процедурные аспекты, которые могут послужить важным трамплином в будущее.
Находясь в Ираке, помимо работы, я занялся сугубо личным проектом. Я решил использовать свой собственный аккаунт в Инстаграм, чтобы рассказать своим подписчикам, какова на самом деле эта страна. Поскольку у большинства людей не было возможности посетить в качестве туристов многие уголки страны, в которых побывал я, их знания об Ираке, скорее всего, основывались на том, что они видели в новостях, а это в основном были картины разрушений и отчаяния. Ирак, который увидел я, был далек от этих представлений. Я побывал в богемных кафе в Багдаде, в модных ресторанах на крышах в Духоке и Эрбиле, а в Басре я наблюдал прекрасные речные пейзажи. Я познакомился с молодыми иракскими художниками, кинематографистами, музыкантами и предпринимателями. Я покупал модную повседневную одежду от местных дизайнеров и улыбался, когда встречал иракских хипстеров, которые выглядели так, будто они только что перенеслись с улиц Бруклина.
Организация Объединенных Наций направила меня в Багдад в качестве консультанта по вопросам коммуникаций в процессе проведения выборов, но одновременно она дала мне шанс поближе познакомиться с этой страной, которая остается загадочной для большинства жителей земного шара. Я понимал, что мне повезло. Повезло в том, что я смог многое узнать и многому научиться. Мне повезло, что я смог расширить свой кругозор и стал частью чего-то более значительного, чем я сам. Мне повезло, что мне выпала честь нести службу в полевых условиях.
?
?
?Хроника ООН??не является официальным документом. Для нас большая честь публиковать статьи высокопоставленных лиц Организации Объединённых Наций, а также видных государственных и общественных деятелей со всего мира. Выраженные в статьях взгляды и мнения принадлежат авторам и могут не совпадать с официальной позицией Организации Объединённых Наций. Подобным образом указанные в статьях, картах и приложениях границы, географические названия и обозначения могут отличаться от официально признанных Организацией.?
