Мои первые воспоминания об Организации Объединенных Наций относятся к давнему прошлому. Я, тогда еще начинающий дипломат, присутствовал на первой сессии Генеральной Ассамблеи, которая состоялась в Лондоне в 1946 году. Это было время безграничных надежд, которые, однако, очень скоро рассыпались в прах. Еще до окончания того десятилетия постоянные члены Совета Безопасности вступили в открытое соперничество – как идеологическое, так и геополитическое. Принцип коллегиальности, на котором основывалась система коллективной безопасности, исчез. Новой мировой войны с прямой конфронтацией между крупнейшими державами удалось избежать, но в целом на десятилетия способность Организации Объединенных Наций выполнять свою главную миссию – поддержание международного мира и безопасности – была существенно ограниченна.
Моя дипломатическая карьера сложилась так, что почти четверть века я работал в самых разных местах, прежде чем вновь оказаться в системе Организации Объединенных Наций. Сначала я являлся официальным представителем Перу, затем старшим должностным лицом в Секретариате, а десятью годами позже стал Генеральным секретарем. Угроза ядерной войны, достигнув пика в октябре 1962?года, отступила, однако бóльшая часть других аспектов холодной войны сохранились. Организация Объединенных Наций и ее Генеральный секретарь по-прежнему играли во многом второстепенную роль. Я горжусь тем, что было достигнуто за десять лет моего пребывания на этом посту во многом благодаря старательному и кропотливому посредничеству Организации Объединенных Наций, порой при содействии внешних субъектов. Зачастую и Организация Объединенных Наций содействовала усилим других организаций в тесном и эффективном взаимодействии с Советом Безопасности.
Это было время возродившихся надежд, как было отмечено на заседании Совета Безопасности, – первом в истории саммите на уровне глав государств и правительств, проведенном через месяц после моего ухода с поста Генерального секретаря. Организация Объединенных Наций сыграла ключевую и нередко центральную роль в ликвидации ряда конфликтов в Афганистане, между Ираном и Ираком и в Камбодже. Достижение соглашений по Анголе стало прологом к самоопределению и независимости Намибии и способствовало ликвидации апартеида в Южной Африке. На пороге было установление мира в Мозамбике. Был положен конец насилию в Никарагуа, а в Сальвадоре успешно завершилась первая посредническая миссия Организации Объединенных Наций в урегулировании внутреннего конфликта. Деятельность Организации Объединенных Наций в конце 1980-х – начале 1990-х годов внесла значительный вклад в долгий процесс поворота вспять холодной войны.
Какие же уроки для будущего Организации Объединенных Наций я могут извлечь из того времени? Я уделял много сил подготовке десяти моих годовых докладов, работа над каждым из которых продолжалась несколько месяцев. В ней участвовали мои ближайшие коллеги, им порой приходилось работать чуть ли не все лето в ущерб своему отдыху. Я опубликовал книгу мемуаров. В дальнейшем у меня было 23?года, чтобы поразмышлять над этим вопросом, однако вместо длинного списка рекомендаций, я предпочитаю резюмировать мой очень разнообразный опыт и представить его в виде одного существенно важного урока.
Стало уже обычаем указывать статью?99 Устава Организации Объединенных Наций в качестве важнейшего достижения Организации Объединенных Наций по сравнению с Уставом Лиги Наций, единственным до принятия Устава ООН договором, в котором была предпринята попытка установить для организации, претендовавшей на роль всемирной, нормы и механизмы поддержания международного мира и безопасности. Важность основного нормоустанавливающего положения статьи 99 о праве Генерального секретаря представлять на рассмотрение Совета Безопасности любые вопросы, которые, по его мнению, могут угрожать поддержанию международного мира и безопасности, бесспорна, однако эта важность преувеличена, ведь Генеральный секретарь воспользовался данным правом всего лишь 5–6?раз. Более важное значение статьи 99, на мой взгляд, состоит в том, что она подразумевает и предусматривает, конкретно призывая Генерального секретаря вынести свое решение относительного того, следует ли тот или иной вопрос представлять на рассмотрение Совету Безопасности, так как он может в потенциале угрожать поддержанию международного мира и безопасности. Эта ключевая статья устанавливает обязанность Генерального секретаря постоянно отслеживать различные ситуации, которые могут подпадать под данную категорию. Как иначе он может принимать решения, которые от него требуются? К тому же данная статья подразумевает, что для этого в его распоряжении будут все необходимые средства. Тот факт, что государства-члены оказались неспособны предоставить ему такие средства, создает серьезное затруднение, но он не подрывает концептуальное положение о том, что эти элементы обусловливают добрые услуги Генерального секретаря.
Не так много внимания уделяется другой статье Устава в разделе, посвященном Секретариату. Это статья 100, важность которой я хотел бы подчеркнуть.
?
Все попытки выделить самое ценное из моего опыта вмещаются в одно слово: независимость. Это слово воплощает собой то, что дало мне силы и возможность добиться позитивных перемен по ряду, казалось бы, неразрешимых проблем, которые терзали международное сообщество и не решались годами. На вопрос: что же помогло вам это сделать, я всегда отвечаю одним словом: независимость.
Слова ?независимость? нет в статье?100. Второй пункт данной статьи гласит: ?Каждый Член Организации обязуется уважать строго международный характер обязанностей Генерального Секретаря и персонала Секретариата и не пытаться оказывать на них влияние при исполнении ими своих обязанностей?. Употребить слово ?независимость? было бы, наверное, слишком в 1940-х годах, когда понятие ?суверенитет? еще имело гораздо большее значение по сути и в умах государственных деятелей, чем в настоящее время. Но оно и не требовалось: контекст не оставляет сомнений в том, что именно это провозглашает Устав. Я это понимал именно так. В те годы и тем более теперь, по прошествии времени, это понятие было и остается для меня бесценным. Кратко объясню, почему это так.
Как и Хаммаршельд, я не стремился занять пост Генерального секретаря. Правительство моей страны сочло целесообразным, чтобы я стал одним из кандидатов, и проинформировало об этом членов Совета Безопасности, однако я отказался проводить агитационную кампанию. Я никого не просил поддержать мою кандидатуру, не поехал в Нью-Йорк, не давал никаких обязательств государствам-членам да и вообще никому, чтобы стать Генеральным секретарем; не было никакого торга, никаких договоренностей о будущих уступках. Таким образом, я занял этот пост, никому ничего не пообещав. У меня также не было никакого желания оставаться на посту Генерального секретаря по истечении пятилетнего срока, на который я был назначен.
13 мая 1986 года, за несколько месяцев до истечения срока, ставшего моим первым сроком на посту Генерального секретаря, я выступил с лекцией, которая проводилась по традиции, заложенной Сирилом Фостером в Шелдонском театре Оксфордского университета. За 25 лет до меня Даг Хаммаршельд выступал с подобной лекцией на тему ?Международные гражданские служащие и право?. Я выступил с лекцией о роли Генерального секретаря.
Говоря о роли добрых услуг Генерального секретаря, я кратко охарактеризовал ее одним словом – ?беспристрастность?. ?Беспристрастность, – сказал я, – это основа службы Генерального секретаря?. Я пошел даже дальше, высказав мысль о том, что для обеспечения беспристрастности Генерального секретаря необходимо восстановить разумное правило, гласившее, что никто не должен выступать соискателем этой должности. На эту должность следует назначать лицо, отвечающее всем предъявляемым требованиям. Даже безупречно порядочный человек не сможет сохранить требуемую независимость, если он заявит о своей кандидатуре и проведет своего рода предвыборную кампанию.
Независимость не означает, что Генеральный секретарь может или должен поступать совсем уж как ему вздумается: Генеральный секретарь должен действовать в рамках Устава Организации Объединенных Наций, а чтобы Организация Объединенных Наций могла эффективно бороться за мир, он должен работать в партнерстве с Советом Безопасности. Но это партнерство станет прочнее, если политический кругозор Генерального секретаря будет шире, чем у отдельных государств-членов и даже у тех из них, что являются членами Совета Безопасности. Бывают моменты, когда Генеральный секретарь может посчитать необходимым несколько дистанцироваться от всех, чтобы оставить двери открытыми для тех, кто вследствие этого чувствует себя неправильно понятым или испытывает отчуждение. Сохраняя такую несколько отстраненную позицию, Генеральный секретарь сможет действовать в качестве более эффективного и заслуживающего доверия партнера. Если он сможет разъяснить это членам Совета Безопасности, то они увидят полезность его действий и будут уважать его за это.?
Моя четкая публичная позиция не отпугивала их, и у них не было оснований расценивать ее как притязания на утверждение моей независимости, поэтому в начале октября 1986?года все пять постоянных членов Совета Безопасности обратились ко мне с совместной просьбой, что не являлось обычной практикой, согласиться остаться на второй срок. Я принял это предложение с неохотой, однако начал второй срок на данном посту с чувством обретенных новых возможностей и веры в себя. Я мог бы перечислить немало примеров, когда моя независимость по отношению к государствам-членам открывала возможности, которых не было бы, если бы я просто повторял все высказывания Совета, но это заняло бы слишком много времени. Думаю, это содействовало перемене в позиции Совета Безопасности в отношении ирано-иракской войны, что стало основой для разрешения этого конфликта. Не сомневаюсь, что это способствовало успеху в деле установления не частичного перемирия, а всеобъемлющего мира в Сальвадоре, что вообще могло оказаться невозможным. Это лишь два примера того, как благодаря своей независимости я имел свободу действий, необходимую для выполнения моих обязанностей в соответствии с чаяниями всех членов Организации Объединенных Наций. И все это благодаря тому, что я не выдвигал свою кандидатуру.
Имеет ли этот урок значение и в настоящее время? Это решать всем государствам-членам и особенно членам Совета Безопасности.
?
?Хроника ООН??не является официальным документом. Для нас большая честь публиковать статьи высокопоставленных лиц Организации Объединённых Наций, а также видных государственных и общественных деятелей со всего мира. Выраженные в статьях взгляды и мнения принадлежат авторам и могут не совпадать с официальной позицией Организации Объединённых Наций. Подобным образом указанные в статьях, картах и приложениях границы, географические названия и обозначения могут отличаться от официально признанных Организацией.?
